Мэр Роберт Духневич — о проблемах и радостях Вильнюсского района, о вызовах 24-го и задачах 25-го года, о стадионах, Министерстве регионов и подарках под елкой

Программный директор RADIO•R  Эрнест Алесин и мэр Вильнюсского района Роберт Духневич сегодня встретились, чтобы обсудить, чем запомнился уходящий год, и чего ожидать от наступающего.

---

— Конец года, время подводить итоги. И год был нелегким, надо признать…

— Был интересным!

— Ну хорошо, давайте восстановим в памяти, какие самые большие вызовы 2024 года остались?

— Ой, это, наверное, кибернетическая атака, которая была в конце года. И целый год, и еще на будущее будем иметь что приводить в порядок. Я радуюсь тому, что администрация, вообще все наши учреждения, очень хорошо справились с этой проблемой. Сразу начали действовать, и поэтому не возникло каких-то там уже критических ситуаций. Надо было и сделать разные выплаты для людей, надо было данные новые ввести, потому что это надо все делать, это большой механизм. А ежедневная работа все равно идет, и нам просто надо было работать как для каких-то четырех самоправлений в одно и то же время. Это серьезный был вызов, очень большой. Но как-то с ним справились быстро, потому что и директор администрации знал, что надо делать и очень профессионально всем руководил. И как-то мы все постоянно советовались, какие решения надо принять. А потом — летом, как уже было все хорошо, пришел второй кризис — буря, которая через всю Литву прошла, и в Вильнюсском районе она была на серьезном уровне. Пообрывала нам провода, пропало электричество. Мы больше всех потерпели. Ясно, уже сейчас можем дискуссии проводить об этой инфраструктуре, которая есть, и которую надо улучшать для самой ESO, как фирмы. Но мне не нравилось то, как мы с этим кризисом справляемся на уровне национальном. Тут, наверное, можно сказать, что мы просто проактивно начали действовать, общаться с людьми. Я сам сотнями на день отвечал на разные письма, на телефоны, по выходным работал, даже отпуск отложил. И как-то справились с этим хорошо. Если бы не было такого нажима, то, может, кто-нибудь и по сей день еще без электричества был бы.

— Но хорошо, что это было лето, потому что в другое время года, видимо, вызов был бы намного серьезней.

— Это показывает, как подготовлены наши институции действовать, совместную работу иметь такую. И я не думаю, что самоуправление должно показывать, как лидером быть, когда такой кризис бывает. Но все равно институции должны давать указания, что кому надо сделать — потому что самоуправление не имеет всех компетенций, которые нужно в такой ситуации иметь. Но мы как-то с этим справились. Хотя, я говорю, это очень было тяжелое время, потому что люди когда неделю без электричества побудут, все равно агрессивно реагируют на некоторые вещи. Надо пообщаться, психологическую помощь такую дать. Я сам ехал, вечерами ехал общаться, смотрел, высылал напрямую даже директору ESO. Говорю: все, будем общаться напрямую, не через специалистов, чтобы решать эти и другие вопросы, так и получилось как-то быстро это сделать.

— А какое разочарование года? Потому что у нас был год выборов, и — видимо, из-за выборов тоже — в адрес мэра летело немало стрел критики от оппонентов. И недовольных граждан, наверное, тоже. Что огорчило больше всего?

— Если честно, не было такого, что очень меня огорчило бы. Может, огорчило то, что не получилось все, что я планировал, сделать. А это значит, что комплексно мы должны смотреть. Значит, у меня было планов больше, чем, наверное мог сам хапнуть. И просто, наверное, третья часть их переложилась на следующий год. Допустим, я думал, что в этом году мы закончим такие процедуры — например, садики модульные поставим. Надо территории спланировать, другие вещи, но это переносится на следующий год. Я думал, что мы уже будем окончательно решать по поводу этого территориального плана, закончим его с фирмой, которая нанята, и вот будем утверждать уже после Нового года. Но нет, это будет самое раннее, наверное, летом. Хоть договор вообще на 26-й год есть, но, знаете, я думал, что мы некоторые инвестиционные проекты, которые были раньше закинуты, потому что плохо, может, спланировано было, закончим. Рынок в Рудамине, где уже люди недовольны, спасаем просто этот проект. Социальные дома, которые мы ставим в Неменчине, — этот проект уже полтора года как застрял. Там проблемы с субъектами бизнеса, которые оставили нас, и судебные были решения тоже. Так я думал, что все это удастся закончить до конца года, и начать с чистого листа уже новые все проекты. Потому что эти проекты были уже до этого, как я пришел. И я не говорю о планировании, что это просто какой там нарисованный проект — это уже были или какая-то стройка, которую начали раньше, или что-то похожее. Вот этого не получилось закончить, но закончим в течение полгода следующего. Я думаю, все будет хорошо.

— Значит, люди привыкли, что можно с мэром общаться напрямую, не только через непосредственное окружение или через специалистов. И жалуются, жалуются в общественном пространстве. Любой пост мэра сопровождается большим списком жалоб и вопросов…

— Но некоторые радуются! Одни радуются, другие жалуются. Я думаю, что это больше всего бывает из-за того, что мы даем коммуникацию. Потому что я и говорил, что, как я приду, мы будем общаться со всеми. И это, наверное, хорошо, потому что люди больше узнали. Вообще некоторые сказали: о, есть такое самоуправление, как Вильнюсский район! Потому что не знали. И насколько мы видим и анализируем, то мы в Литве неплохо выглядим. Если смотреть среди 60 самоуправлений, то мы очень хорошую коммуникацию подаем. Я думаю, что люди должны знать, — чтобы демократия так работала, и все знали бы, что мы делаем, над чем работаем. И чтобы люди могли бы тоже эти дискуссии подавать. Потому что и мои специалисты, и коллеги, и советники смотрят эти сообщения разные. И в фейсбуке, и в других соцсетях анализируем и смотрим, что можно сделать. Главное — это бывают какие-то дороги: там у меня еще нет асфальта, там нет асфальта. Ну да. Бюджет — не резиновый, и это проблема. Государство через свои программы, — а каждый житель района точно не понимает, как они приходят, эти деньги, — не дает столько денег, сколько надо было бы. Надеюсь, что в будущем это будет получше. Но в этом году у нас получилось мимо этого всего как-то на 10 километров больше дорог заасфальтировать. Это такой рекорд вообще. Мы не получили больше денег от государства, но сделали на 10 километров больше работы, чем все время было до этого. Это тоже такой результат. А то, что люди пишут, — это хорошо, что пишут и дают нам информацию, где еще надо подтянуться и что-то сделать.

— А бывали какие-нибудь странные жалобы? Не про асфальт, я не знаю, еще про что-нибудь. Ну, там, на какого-нибудь учителя пожаловались — такое бывает, я читал, видел.

— Это бывает, да.

— Бывает, что где-то какой-то сотрудник не понравился, нахамил, может быть? Ну, какая-то, запомнилась, может быть, жалоба странная, которая решалась одним телефонным звонком? Когда кипиша больше, чем проблемы.

— Ой, таких жалоб бывает… в неделю штук пять точно. Постоянно. Я не буду уже, может, обо всех рассказывать, но бывают разные просьбы, жалобы. Допустим, у человека развалилась печка какая-то, ну, домик-то старый. И человек приходит и говорит: вы должны мне сделать это, потому что это вы виноваты. Я думаю: а как же можно помочь? Говорю: может, кто-нибудь может просто от доброй души помочь это поставить, сделать, но точно не самоуправление. Потому что это не наша функция, мы не можем просто по актам, правда, такими вещами заниматься. Или тоже такие непонятные ситуации, когда человек понимает, что не самоуправление присматривает, допустим, региональные дороги. Или функции вообще какая-то социальная, не из самоуправления, что надо в другую институцию идти. Или там стройка идет, и инспекция строительная это должна присматривать, но все равно он говорит: вы же выбраны, вы должны нам все это привести в порядок. Вот и проводим дискуссии. Мы, если честно, такой медиацией занимаемся очень много. Другие мне коллеги говорят, и в Литве говорят, что это неправильно. Наверное, не надо заниматься такими лишними вещами, но я все равно хочу человеку помочь. И мы стараемся свести эти институции, которые, может, не работают до конца правильно, как должны были бы работать, и этих людей, чтобы просто эти вопросы решить.

— В этом году, благодаря Вильнюсскому самоуправлению, мы узнали о больших спортивных достижениях маленьких жителей Вильнюсского района. Дети становились чемпионами, победителями. Мы все следим за Никой (B-Girl Nicka), которая тоже является частью нашего общества и жизни. Я даже знаю, что мэр обещал уступить место поляка года, просил даже…

— Я просил, просто этот организатор не всегда согласен на такие вещи. В этом году эта девчонка показала класс. И она серьезно заслуживает этот титул. Не я, не кто-то другой, а она. Потому что на уровне целого мира она показала, что полячка из Литвы может достичь таких результатов!

— Это круто! А у нас в районе (потому что я живу в Вильнюсском районе) заканчивают строить стадион, вокруг него проложили асфальтовую дорогу. Сейчас там жизнь забурлит опять, где-то люди жалуются вечно о пробках. Но если говорить про спортивные инфраструктуры, немало было сделано. И, наверное, самое хорошее — это то, что все жители района приглашены участвовать и заниматься. А есть ли какое-то видение, как и сколько надо заниматься спортом, и когда будет уже хоть мало-мальски достаточно этой спортивной образовательной инфраструктуры в районе?

— Ну, я думаю, что район большой, и это только начало. Этой инфраструктуры пока не хватает, и делая новый стратегический план, мы отметили, что хоть у нас есть и центр спортивный, и школа спортивную, которая работает по всему Вильнюсскому району, но все равно этого есть нехватка. И люди говорят, что надо больше каких-то публичных мест, нам надо тренажеров на улице, нам надо, чтобы дети куда-то в кружки ходили. Если это близко к городу, то можно пользоваться инфраструктурой городской, куда-то ехать. Если это уже далеко от города, все равно хочется, чтобы в этих деревушках это все как-то функционировало. Так теперь как мы работаем? Во-первых, планируем, и совет тоже предлагает некоторые такие решения, чтобы, допустим, в отдаленных местах, в более крупных центрах, была какая-то инфраструктура, где дети могли бы заниматься. Да и не только дети, но и взрослые. Ближе к городу, там, где побольше жителей, стараемся уже на такие глобальные проекты смотреть. Но не только сами, потому что самоуправление не может одно столько реализировать. Просто финансов столько не будет. Но я очень активно общаюсь и с инвесторами, и с субъектами бизнеса. Просто на встречах рассказываю, какая наша визия, где можно, где окупается по населению делать тот или иной проект. Если так посмотреть, допустим, у нас есть теперь Molėtų plentas, эта дорога, где Решя, и там постоянно люди говорят: у нас ничего нет. А теперь, как грибы, там все наросло. Там будут, может быть, бассейн, теннисные корты, купол, стадион.

— А вы не думали предложить Вильнюсу построить стадион? У вас лучше получается.

— Так я по сей день думаю. Не о том, что мы должны построить, потому что это национальный стадион считается. Я и сегодня сказал бы, что такие объекты, как этот в Шешкине стадион, национальный, — они должны быть за городом. Потому что в городе, когда и так мы имеем столько пробок, делать такие объекты — это просто в будущем будет эффект не такой, какого мы ждем. Да, классно, когда мы имеем такую инфраструктуру. Там будут и детсады, и другая инфраструктура, и на кружки разные помещения. Но все равно это объект, который будет привлекать очень большой наплыв людей. И когда будут проходить какие-то матчи — или будет концерт, потому что футбол, может, не настолько популярен. Но как будет большой концерт, международная звезда приедет, — тогда эти все десятки тысяч людей в паралич введут весь Вильнюс. И это неправильно. Я думаю, что такие объекты должны быть именно на обочине где-нибудь в Вильнюсском районе, куда удобно доехать, и где нет такой урбанизации.

— 25-й год. Что вы ждете от него — в первую очередь, для жителей района? Есть какая-то маленькая идея, что точно получится?

— Я сегодня с коллегами разговаривал, с советниками, с близкими для моей команды людьми: включаем теперь выше передачу, скорость увеличиваем, будем работать в три раза больше: чем работали сейчас! И все так смотрят на меня… Потому что мы уже запланировали немало работ, которые можем начинать. Уже разные проекты нарисовали, которые можно реализовать. И теперь мы должны идти покупать эти строительные объекты, чтобы ставили другие работы, где-то начинать ставить. Вот это будет такой год, где результат — такой, какого я уже давно жду, — должен будет наконец показаться каким-то образом.

— Но с новым директором администрации? Вы же своего хорошего отдали государству.

— Ну так государству надо помочь. Новый директор администрации будет, и не только. У нас директор перед выходом изменял также структуру, потому что для нас очень важно, чтобы можно было эффективно работать. Не только для самих наших отделов, но и как с людьми эффективнее общаться, чтобы человек получил все услуги. Когда он приходит на место, чтобы ему было бы понятно, к какому специалисту идти и т. д. И в связи с этим с первого числа вступит в силу указ директора, где новая структура начинает работу, и вообще отделы меняются. Для всех это очень новая система, плюс приходят новые системы IT, которые тоже внедряем, и будем работать как новое самоуправление!

— А если будет Министерство регионов, — вам кажется эта идея логичной? Для вас же, как для районного самоуправления, это может быть важно?

— Ну, видите… Поначалу я был немного таким скептиком. Но потом мы много разговаривали, я сам подал много идей, как оно должно выглядеть. И теперь я уже настолько убежден, что оно должно быть основано, что просто никому не уступил бы этого! Видите, мы имеем проблемы серьезные с региональной политикой, потому что город Вильнюс, как столица, живет своей жизнью — и бюджет в этом году будет уже, наверное, 1 млрд 400 млн, и это космос просто! А регионы, некоторые маленькие самоуправления, где уже нет людей, — все съезжаются сюда и создают эти пробки — они просто умирают. И я не думаю, что это правильно. Наша Литва — очень красивое, компактное государство. Я думаю, что везде могут регионы развиваться. И теперь, если мы посмотрим, как деньги ЕС, которые мы должны были как самоуправление получить, приходили за последние годы к нам… Эти все критерии, которые государство установило, и центральная власть, — мы просто не могли их реализовать! И комиссия нам сказала: вы введите налоговую реформу, и тогда получите эти деньги. Это уже проблема, потому что субъект, как Министерство внутренних дел, который имеет только один департамент и несколько работников, не может эффективно заниматься этой работой. Это должен быть другой, вообще отдельный, субъект, который работал бы с самоуправлениями, с региональной политикой, с финансированием этим, и чисто этим занимался. Мы имеем много реформ, где, допустим, закрывали, — это можно поддерживать, не поддерживать, — закрывали больницы, допустим, в регионах. Политики некоторые говорят: это плохо — другие говорят: это будет эффективно. Но не было субъекта, который анализировал бы, как это влияет, допустим, на целый регион. Вот именно это министерство — оно этим и занималось бы. Плюс, по всей видимости, в нем должна была бы быть целая служба, целая госслужба, координация всех этих процессов. Дороги, которые теперь в самом худшем состоянии — это региональные дороги, которые идут через центры городов. У нас Неменчине — единственный город вообще в Вильнюсском районе. И дорога центральная — трагическая. Все приходят к мэру и говорят: ну когда, когда? Когда мы показываем, как обочины выглядят — у нас просто идеально приведенный в порядок город, но центральная дорога — в этом году даже никто не подремонтировал ее! Потому что Via Lietuva не имеет денег, говорит, что министерство не дало. Тогда тут еще военная техника едет, но министерство другое, имеет средства, чтобы пофинансировать другое министерство. Получается, что как приходим к этому вопросу — Via Lietuva фирма нарисовала не тот проект, значит не можем уже сделать. И вот если мы будем иметь субъект, который заберет эти дороги, маленькие, у самоуправления, магистрали все у Via Lietuva — а вот эти все болячки получит это министерство, оно эффективнее просто будет это все делать. Работать и реализовать эти проекты. Ну и так там еще есть много-много сфер, которые могли бы войти, как, допустим, земельные вопросы, которые в службе NZT, которую теперь уже закрыли, но она функционирует от Министерства окружающей среды, — то тоже перешло бы в это министерство. Значит, с каждого министерства, где болячки, понемногу в это. Будет одно большое министерство, где больные темы сходятся.

— Больные темы, да, Министерство больных тем.

— Да, это очень важно, чтобы эти вопросы решать, и чтобы на регионы смотреть как-то так по-равному. А не смотреть, что только одно самоуправление есть, или есть столица, и она чем-то лучше. Просто чтобы целая Литва развивалась. Как это получится на практике — будем смотреть. Но думаю, что этот субъект точно нужен!

— Вы ни разу в этом году не отказали в интервью нашей радиостанции. Понятно, что много тем обсудим в новом году, очень много практических вещей. Но позвольте пару легких таких вопросов. Вы когда любите ставить елку? Как рано вы ставите елку в доме?

— По-разному. Люблю где-то так за две недельки до праздника.

— До Рождества. Хорошо. Кто надевает верхушку на дерево?

— Сейчас у нас нет верхушки. Очень красиво елка украшена, но верхушки такой, как было раньше, не ставим.

— Когда вы оставляете детям подарки под елкой? 24-го или 25-го с утра?

— Микс такой, чуть-чуть с вечера, чуть-чуть на утро.

— Еще в доме осталась традиция 31 декабря встречать Новый год как-то в кругу друзей, не семьи, или так же в семье, как и на Рождество?

— Не, по-разному бывает. Часто бываем и семьями. Последний, допустим, год были в среде семьи моей жены. А так стараемся подумать, как и с друзьями весело провести время.

— Загадываете желание в 12 часов ночи в новогоднюю ночь?

— Я — да.

— Что вам пожелать?

— Можете пожелать, чтобы сбылись желания. Но так как мы говорим сегодня о самоуправлении тоже, то я очень бы хотел, чтобы все вот эти проекты, которые будем реализовывать в следующем году, не застревали бы, а просто все шло очень хорошо!

Полное интервью слушайте в нашем подкасте: