Актриса Вильнюсского старого театра Эдита Гончарова: «Драму играть легче. Легкость дается гораздо сложнее»

Программа «Соль и перец»  продолжает встречи с удивительными творческими людьми, артистами. Сегодня в гостях у Гинтараса Зукаса и Эвелины Никаноровой — актриса Вильнюсского старого театра Эдита Гончарова.

— Эдита, ты актриса, да? — неожиданным вопросом начинает встречу Гинтарас Зукас.

— Кажется, — смеется гостья.

— До сих пор еще не определилась? А что мешает быть или не быть ею?

— Ну, каждый день себя спрашиваешь одно и то же: а хорошо ли, а точно ли? То, что это мое — сто процентов, но вопрос: а надо ли? Дело в том, что актрисы, актеры — они же очень закомплексованные люди. Это же ужас какой-то! А хороша ли я? А вот роль я сделала так, а после спектакля пришел… о, Господи, а может быть, надо было по-другому? Ну, это же…

— …все время вот эта работа над собой, да?

— У меня, да, к сожалению, у меня с этим большие проблемы.

— А есть какая-то роль, про которую ты можешь сказать: ну, вот эта была… 99 процентов!

— Я знаю, когда роли хорошие, это вопрос исполнения каждый раз. 99 процентов бывает — когда ты выходишь после спектакля, и у тебя ощущение: о, по-моему, сегодня случилось, и очень хорошо. Да, такое есть.

Конечно, я тут немножко шучу в том смысле, кто я и что я. Конечно, я, актриса, это моя жизнь, и по-другому не может быть.

Но просто вопросы о том, что еще сделать, как улучшить, как… Это такая профессия, где ты все время думаешь об этом. По-другому не может быть. Ты выходишь со спектакля, думаешь. У тебя какой-то репетиционный процесс — ты все время думаешь. Ты уезжаешь в отпуск, смотришь на человека, который ходит странно, и думаешь: о, хорошо, нужно запомнить. Все равно думаешь. Или какому-то персонажу, или мне нужно вот это тоже как-то попробовать. Каждый раз!

— А ты с самого начала знала, что хочешь стать актрисой?

— На самом деле, я точно знала, что хочу стать человеком, который на сцене. Неважно, где. Телевидение, мероприятия… Мне хотелось, потому что я росла в маленькой деревне Мядининкай. И у нас не было какой-то там большой такой сферы деятельности, чтобы один кружок, второй… Я сама делала кружки и я сама писала сценарии. У меня был класс из семи человек, один мальчик и шесть девочек. И поэтому каждый раз я говорила: девчонки, давайте! До сих пор говорю «извини, пожалуйста» своему однокласснику, но есть как есть. Поэтому я хотела быть на сцене, но я не знала, в каком качестве. Когда я поступала, был курс Йонаса Вайткуса, который был определен на этот театр, то есть мы должны были прийти и обновить труппу. Но был рядом и курс про танцы. А я очень люблю танцевать. У меня был такой момент — куда податься, что, как… и туда, и туда хочу идти. Это что-то, правда! Потому что танцы для меня — на том же уровне, как и то, что я актриса. Для меня танцор — тоже вау-профессия. Но получилось так, что, видно, корни архангельские с папиной стороны определили, и я выбрала русский курс. И, в общем, не жалею.

— Вот смотри: у тебя есть танцы, ты поешь. Танцы, песни, актерское мастерство… рисуешь?

— Рисую. Но стихи не пишу.

— Ну вот, нашли! — радуются ведущие. — Ты спрашивала: куда мне развиваться? Вот в эту сторону…

— На самом деле, смех смехом, но у меня очень много профессий. Так получилось, что актер же должен знать много про персонажа, и людей, и профессии. И получается, что каждый раз я как-то нахожу все новое и новое. Потому что я не только актриса, я еще педагог, танцор, макияж еще у меня…

— Сейчас несколько вопросов от слушателей. Что бы хотелось поменять в репертуаре Старого театра, и каких ролей тебе не хватает?

— Ну хорошо, начнем с ролей. Что касается ролей — я совсем странная актриса, потому что обычно актрисы хотят какую-то роль. Прямо они горят: вот, не знаю, всю жизнь хотела сыграть, что-то там… Я как-то нет. Мне очень нравится, когда приходит человек и говорит: я вижу тебя в этом. И тогда у нас начинается застольный процесс, когда… я начинаю влюбляться в роль. Мне очень нравятся роли, которые неординарные. Я очень устала играть красивых женщин с длинными ногами. Вот это вот — красоваться — для меня самое страшное, что может быть. А вот сыграть какого-нибудь урода, который непонятно, женщина-мужчина, что он, какой, — вот это меня прям очень привлекает! Поэтому, если бы я хотела каких-то ролей, я бы хотела именно интересные, глубинные, и, скорее, не какую-то красавицу.

— Ты как пластилин, да? Ты хотела бы быть пластилином, который режиссер, автор лепил бы?

Мне очень нравится сам процесс. После результата бывает уже очень грустно.

— Потому что как будто ты уже что-то сделал, и понятно, что процесс идет дальше, все с ним отлично… Но в тот момент ты такой: уже не будет вот этого репетиционного процесса, где ты каждый день приходишь, у тебя мыслительный процесс — ты ищешь, смотришь, интересуешься, и тебя это очень обогащает, как человека. И люди, с которыми ты работаешь… там приходят композиторы, ты слушаешь эту музыку, думаешь: Господи, как он это придумал? И каждый раз у тебя такой вау-эффект! Вот от этого прям я кайфую. А что касается репертуара театра… Ну, хочется, наверное, хороших драматических ролей… Хочется прям драмы, отличной драмы! Я, наверное, жаловаться не могу, потому что я сейчас играю в двух драматичных спектаклях, но прям хочется масштабных спектаклей! Мы очень любим Вайткуса, который делал огромные спектакли. Мы чувствуем радость, когда много людей, когда этот процесс, где не ты вдвоем-втроем, а вот много людей!.. Тогда ты чувствуешь энергию, силу. И когда ты это делаешь через рампу сцены, происходит что-то невероятное!

— А в комедии играть сложно?

— Сложно. Потому что кажется, что это легче обычно, но это не так. Легкость все равно дается гораздо сложнее. Когда ты играешь в третий раз, четвертый подряд — ты такой: ну ладно, хорошо, откуда взять праздник сейчас вот внутри? Действительно, ты себя качаешь в том смысле, что если ты просто танцуешь, и просто «мне хорошо», ничего не будет. То же самое, наверное, и с комедией. То есть, ты должен в любом случае прийти в этом состоянии того, что сегодня классно. А оно обычно не бывает классно. Да, драму играть как-то легче. Потому что негатив, и вокруг как-то всегда все плохо. Ну, я, конечно, утрирую, но…

— Все понятно, да. Эдита, спектр твоих ролей — от спектакля для младенцев до… Калигулы. Для кого легче играть? Не интереснее, а именно легче.

— Сложно ответить. С Калигулой легче. Про младенцев — очень важно твое внутреннее состояние. Как ты приходишь.

Младенцы — очень умные маленькие люди. И они все очень хорошо чувствуют. В спектакле с младенцами ты должен быть очень открытым. Если они только чувствуют что-то не то — ну все, пойдет плач, один заведет другого, и ничего не случится.

Так что младенцам играть тяжелее, но младенцам мне и нравится больше всего играть, потому что… Я не ожидала от себя этого. И я помню вот это, в театре… Зачем играть младенцам? Вообще, что за бред? Это же не для младенцев, это для родителей! Зачем родителям это? Ну, в общем, был момент. И я помню тоже, пришла, думаю: так, зачем играть младенцам? Ладно. И приходит женщина, она 15 лет в этом, у нее свой театр, она очень хорошо это делает. И после я пойму, что у нее литературы и знаний точно достаточно. И она… точно знает, что она делает. Вот этот момент! Актеру нужно всего лишь поверить, сказать: да, я иду за тобой. Все. И все вопросы как-то автоматом уходят. Твое дело — хорошо исполнить. Все. И я помню, мы первые спектакли показывали, и вот энергия от того, что ребенок в процессе. И, казалось бы, что из этого? Но ты видишь, как они в процессе, потому что мы разрешаем им быть. Они — часть спектакля. Это не так, что вот: сиди, смотри. И когда у тебя задача какая-то акробатическая, классическая задача — ты идешь, и вот он неожиданно здесь, там, и ты должен как-то придумать, что с этим сделать. Это так кайфово, потому что у тебя каждый раз новая задача! Как с ним тоже взаимодействовать, потому что… я огромный человек, он же — маленький. Как так сделать мне, чтобы он хорошо себя чувствовал? Ну, очень много задач. И ты так кайфуешь от того, когда они все вместе, и они между собой, они… ну, вау!

Вот здесь рождается, на самом деле, театр и чудо театральное. С детьми. Я каждый раз после спектакля ухожу — с однокурсниками мы играем — и каждый раз говорю: я чувствую, что делаю свое дело. Вот после этого спектакля всегда. Как бы он ни прошел, — всегда!

Полную запись встречи слушайте в нашем подкасте. Там вы узнаете, какие розыгрыши бывают между артистами в театре и как относится к ролям Эдиты ее сын. А в коротком блиц-интервью Эдита расскажет о своих любимых и нелюбимых актерах и актрисах.