2. Первый книжный магазин Вильнюса, литовский язык — кириллицей, и памятники модернизма XX века. Гость подкаста «Вильнюсу – 700 лет» – Маргарита Петерсон

Проект «Вильнюсу – 700 лет» посвящается литовской столице. Об этом удивительном городе и его многолетней истории рассказывают гиды, живущие в нем люди, и, конечно же, мэр столицы. Вильнюс всегда объединял людей разных национальностей, конфессий, характеров и привычек. Этим он и славен. И об этом Эрнест Алесин общается со своими гостями.
Listen to «Гость подкаста «Вильнюсу – 700 лет» – Маргарита Петерсон» on Spreaker.

— Продолжаем серию бесед, приуроченных к 700-летию столицы Литвы, города Вильнюса. Мы решили посмотреть на семь веков глазами гидов – людей, которые делятся своими знаниями. Сегодня замечательная Рита Петерсон с нами, здравствуйте.

— Здравствуйте. Большое спасибо, что пригласили, и большое спасибо за то, что родился такой цикл передач.

— Знаете, разные люди приходят к нам, разные гиды. Иногда люди вообще даже гидами не являются, но у них есть большое количество историй. Давайте начнем с такого вопроса, очень простого: а вы себя виленчанкой уже считаете?

— Пожалуй, да. Притом у меня это чувство возникло еще в 2016 году, когда я впервые приехала в Вильнюс еще как турист. И, наверное, мой приезд по моему тогдашнему самочувствию можно сравнить с первым приездом Бродского в Литву. Он приехал в Литву первый раз в 1966 году, и, по воспоминаниям, приехал тогда вымотанный, разбитый, на пределе своих сил, и неожиданно нашел здесь для себя пристанище и близких ему по духу людей. И вот со мной произошло примерно что-то подобное, потому что 2016 год был для меня очень тяжелым. Я приехала в Вильнюс как турист, и впервые почувствовала себя в незнакомом городе действительно как дома. Я сама из России, из Москвы, потом училась в Петербурге на искусствоведа, но при этом вот этого «чувства дома» у меня не было ни в Москве, ни в Петербурге. И когда я впервые оказалась в Вильнюсе, я действительно почувствовала себя здесь как дома, и было ощущение, что душа моя, наверное, родилась именно здесь.

— Языковой барьер. Ведь, на самом деле, Вильнюс всегда был многоязычным городом. Вот тогда, по вашим воспоминаниям 16-го года, какие-то большие проблемы были языковые?

— Языковых проблем не было, так как здесь все прекрасно говорят на английском. И я тогда через airbnb поселилась у Александры Ясовските, она прекрасно говорит по-русски. А затем сразу же в 2017 году я пошла в литовскую школу в Москве учить литовский язык.

— Ну смотрите, прошло какое-то время, и литовский уже есть, азбука, в вашем обороте слов?

— Да, на самом деле, я влюбилась и в страну, и в язык. И затем, как я уже говорила, училась в литовской школе в Москве. Потом ездила на интенсивные курсы литовского в Вильнюс. Потом, когда поступила уже в ЕГУ, от ЕГУ тоже были языковые курсы литовского. Плюс моя тема магистерской — она связана с литовской архитектурой, поэтому пришлось много читать на литовском.

— Мы сейчас поговорим с вами про архитектуру обязательно. Вильнюс за последние годы – но, к сожалению, ввиду каких-то, может, малоприятных событий, — стал пристанищем для многих людей. У меня к вам, как к родившемуся не в Литве человеку, вопрос. Как вы могли бы объяснить, почему Вильнюс и Литва так тепло и трепетно относятся ко всем своим соседям и принимают их в тяжелое для них время? Потому что мы пытаемся найти через историю нашего города — это что-то новое, или это что-то вечное? То, что было, и будет всегда.

— На самом деле, эту тему — Вильнюс как пристанище и убежище — я еще затрагиваю на своей экскурсии «Творческий Вильнюс». Действительно, на протяжении многих столетий Вильнюс был убежищем, притом убежищем как для евреев, так и, как мы видим в последнее время, прибежищем и для диссидентов из России. В 12-м году, после дела Болотной площади, тоже очень многие нашли здесь свой второй дом. С печальными событиями, которые произошли в Беларуси не так давно, тоже Литва дала возможность мирной жизни многим белорусам. Но в целом в этом году для меня стало таким краеугольным камнем как раз здание, где располагается сегодня французский книжный магазин, так как в этом доме останавливался и жил одно время Лев Карсавин. Льва Карсавина вместе с другими деятелями науки и искусства на «философском пароходе» в 1922 году из советского уже Ленинграда-Петербурга отправили в Германию, и затем он также нашел свой дом в Литве и преподавал.

— Надо сказать, что одна из известных школ носит имя Льва Карсавина. А скажите, когда вы для себя открыли город… спрошу немножко иначе. Вы из мегаполиса переехали в достаточно маленький, и все-таки более старый, чем новый, город. Ну, в каком-то смысле — мы не говорим про новые микрорайоны. Появились какие-то места, где вы находите покой, и в которые возвращаетесь? Я имею в виду наши маленькие улочки. У нас все медленнее. Что оказалось? Вам это все оказалось просто как-то более приемлемым, чем скорости и подземки бесконечные?

— Я в плане жизни здесь чувствую себя очень комфортно, И, на самом деле, здесь, в Вильнюсе, успеваешь намного больше, чем в Москве – такие расстояния… И здесь остается намного больше времени для человеческого, дружеского общения. Я помню, что когда я два года назад приехала в Вильнюс окончательно, то меня поражало, насколько выросла моя социальная активность. Потому что в Москве, например, даже с близкой подругой если вы встречаетесь за год раз шесть, то это уже хорошо. И первое время я была немного ошарашена, когда мои близкие местные друзья предлагали встречаться каждую неделю, а то и несколько раз в неделю. Для меня это был сначала такой шок, потому что мне казалось странно это.

— А куда они вас приглашали?

— Иногда на выставки, иногда в кафе, иногда погулять, иногда съездить в Каунас или в Клайпеду.

— Вы для себя открыли русский Вильнюс? В плане того, что Вильнюс очень многоликий.  Наверное, каждый с кем мы говорим из гидов, рассказывает, что для любой культуры можно найти историческое объяснение в Вильнюсе. Русский Вильнюс для вас – вы могли бы каких-то несколько мест описать, которые – если хотят люди посмотреть русский Вильнюс?

— На самом деле, если говорить обо мне, то для меня Вильнюс сегодня является, скорее, таким больше белорусским. Так как мое окружение больше белорусское, и также это литовцы. Литовцы и белорусы. А что касается русского Вильнюса, то, наверное, это усадьба Пушкина. Когда я впервые там оказалась, мне действительно та атмосфера, которая там сохранена…

— …скрипящий пол в деревянном домике, осенью падающие листья…

— …да. И вот эта усадьба, она мне напомнила, действительно, усадьбы в России. То есть, наверное, русский Вильнюс для меня – это усадьба Пушкина.

— Вы интересуетесь книжными магазинами. Ну, по крайней мере, одна из ваших экскурсий связана с книжными магазинами. Вы могли бы нас немножко заинтриговать – а в чем вот эта тайна экскурсий по книжным магазинам столицы?

— Вообще, я такой библиофил. И, к сожалению, я покупаю книг больше, чем успеваю прочитать.  Два года я еще в России руководила небольшой библиотекой, и здесь, в Вильнюсе, я несколько месяцев проработала в русском книжном Homo sapiens. В какой-то момент я поняла, что не только консультирую людей по ассортименту нашего книжного магазина, но и подсказываю им, где какую книгу раздобыть на английском, где какая книга есть на литовском, где можно купить букинистические книги. И поняла, что, наверное, эти знания могут пригодиться людям. Плюс — так как действительно сейчас очень много людей переезжает, встает вопрос, где брать книги. Безусловно, есть прекрасно укомплектованные библиотеки в Вильнюсе, но иногда людям хочется иметь книги у себя дома, и они не знают, куда им отправиться. Плюс Вильнюс отличается удивительно большим количеством независимых, удивительных, очень атмосферных книжных магазинов, и у каждого — своя история. У каждого есть какие-то свои фишки, у каждого магазина — совершенно разный ассортимент. И тоже такая особенность этих независимых книжных — в том, что там можно найти книги на разных языках. И на русском, и на финском, и на норвежском, и на белорусском. Ну и, разумеется, на литовском. И сами книжные магазины — они тоже во многом передают вот этот дух многонациональности и многоязычия.

— А что во время экскурсии? Это история самих этих книжных? Это история этих зданий? Что во время прогулки с вами можно для себя открыть? Ну, понятно, практическая штука – это где что купить, все просто. Все хотят купить, но для этого надо пройти экскурсию. Это ж не в интернете найти – это ж физически погулять.

— Мы, на самом деле, в этой экскурсии по книжным затрагиваем очень разные аспекты. В том числе, и книгопечатание мы упоминаем, и Франциска Скорину с его первой… типографией.

— …когда живешь в таком городе, как Вильнюс, вообще немножечко стирается знание родного языка. Потому что мы все используем и называем вещи так, как это принято в области. Поэтому не удивляйтесь, что вы забыли слово «типография», говоря о книжном магазине, все нормально.

— Плюс мы затрагиваем как историю создания всех этих книжных магазинов, так и их концепцию. Ну, например, Senatorių pasažas. Если мы говорим о книжных магазинах, один из них располагается в Senatorių pasažas . Там книжный магазин — он создан тоже как в единой взаимосвязи с концепцией всего этого комплекса. А идейным вдохновителем и создателем этого комплекса современного является датчанин, и в нем он как раз пытался передать датские ценности. Аккуратное отношение к истории. И, например, как раз в месте, где располагался один из первых магазинов «Литовской книги» в начале XX века, он в этом же помещении тоже открыл книжный магазин.

— Очень символично.

— Такой реверанс в сторону истории, да, очень красивый. Мне кажется, и в целом концепция Senatorių pasažas основана на том, чтобы люди выращивали себе продукты, покупали качественные продукты, экологичные. И как раз в этом книжном можно купить книги о том, как себе эту еду вырастить экологичным способом и потом приготовить. Ну, то есть, в основном, по растениеводству…

— …они практики, эти датчане. Они готовы сами газ делать на дому, да.

— … по огородничеству, и непосредственно кулинарные книги. И, например, очень интересная история у магазина Французской книги. Так как его, как раз, создали потомки Масюлиса, известного сегодня в Литве, который основал первый книжный магазин в Паневежисе, и также был книгоношей. Разумеется, тему книгонош мы тоже затрагиваем…

— Давайте немножко про это и расскажем. Для тех, кто, может быть, даже представления не имеет – долгое время в Литве все было на кириллице после третьего разделения Речи Посполитой. И вообще книги на других языках – было дело запретное. Правильно говорю?

— Да, в 60-е годы 19-го века, когда было запрещено в истории современной Литвы печатать книги латиницей на литовском языке. И печатали их на «гражданке», как называют – то есть язык, но напечатанный на кириллице. Читать это, конечно, совершенно невозможно. И как раз появилось такое движение, как книгоноши, которые нелегально через границу доставляли книги, напечатанные латиницей, и распространяли их. И что удивительно, что в основном люди эти были выходцами из крестьян, и ради культуры рисковали своей жизнью.

— Но надо признать, что в истории Литвы, и того же самого города Вильнюс, про который мы говорим, и откуда мы вещаем, было вот этих несколько раз, когда менялись языки. И не было тут преимущественно только русского или преимущественно только польского. Вильнюс – он вообще немного другой. То есть, литовского было, наверное, меньше всего за все это время. История книг говорит об этом. А скажите, сегодня книги, которым еще можно доверять, — я так это, наверное, скажу. Не написанные сегодня, а которые старые. Вот вы когда прогуливаетесь по улочкам, по магазинам, — можно найти что-то такое, вечно-правдивое, классическое, в каком-то переплете? Это все еще востребовано, существует ли вот этот антикварный рынок книжный в этих маленьких магазинчиках? Можно ли найти что-нибудь редкое?

— Что-то редкое – да, безусловно, можно найти. Но речь здесь, скорее, не об антиквариате, да? То есть, это не книги начала 19-го века. Но какие-то редкости – да, действительно, можно найти. И находили некоторые…

— То есть, букинистам стоит ехать сюда?

— Букинистам – безусловно, да.

— Они могут найти что угодно. Может, записи Наполеона. Давайте еще про одну вещь поговорим. Вас что удивило в архитектуре города? Вот, я имею в виду, он ведь такой многоликий, до безумия. На что вам похож Вильнюс?

— Вильнюс, действительно, очень разнообразный. Что касается архитектуры – как пэтчворк-покрывало. И здесь, на самом деле, с какого-то ракурса тебе видится Италия. С какого-то ракурса — даже Греция. С какого-то ракурса это может быть Польша. Но, на самом деле, еще до первой поездки в Вильнюс мне попалась статья – как раз в архитектурном журнале «Проект Балтия» о вильнюсском модернизме. Оттуда как раз я впервые о нем узнала, и узнала об архитекторе Чеканаускасе. Он является мэтром литовской архитектуры. Это было еще одной такой причиной, почему надо ехать в Вильнюс. Потому что меня заинтересовала эта статья. И действительно, когда я приехала и увидела местный модернизм, то он меня поразил своей способностью уважать окружающую среду. Он настолько чуткий к исторической ткани города, и при этом довольно оригинальный и самобытный. И при этом он не стремится как-то «косить» под местную архитектуру. То есть, он очень честный: «Я модернизм, я современный». Но при этом можно в нем проследить приемы очень авторские, очень оригинальные, как современная архитектура может быть удачно вписана в историческую городскую ткань. То есть, как такими, не всегда, может быть, очевидными способами здание не смотрится чуждым. Притом, что, если мы берем уже Старый город Вильнюса, и района Науяместис, где, в основном, расположены эти постройки (ну, если мы не говорим о жилых массивах), ты когда идешь, то ты иногда даже не замечаешь, что здесь у тебя здание XIX века, здесь у тебя здание второй половины XX века. Тогда это все органично, у тебя не происходит никакого диссонанса визуального. Ну, даже если, например, мы возьмем здание – наверное, самое известное Вильнюсское модернистское здание, одно из самых известных, —  здание Литовского кооперативного союза, который находится на проспекте Гедиминаса. Такое, волнами. Оно же, на самом деле, очень-очень высокое. Да, но архитектор Шейбокас так его сумел построить, что визуально оно воспринимается на одной линии с соседними домами. Оно никак не диссонирует с окружающим пространством.

— Давайте еще в Вильнюс вернемся, потому что нам сейчас очень важно, наверное, понять… Мы говорили про Пушкиновку с вами, и опять я немножечко верну вас опять к тем местам, которые вы полюбили. Можно было бы назвать несколько мест, для вас важных, в которые вы бы привели подругу, с которой раньше реже встречались, а сейчас можете встречаться чаще?

— Я очень люблю библиотеку Адама Мицкевича, которая находится на улице Траку. Она сама по себе тоже очень атмосферная, она очень с любовью отреставрирована, там прекрасные интерьеры, и один из читальных залов как раз выходит на улицу, откуда открывается прекрасный вид на костел Вознесения Пресвятой Девы Марии. Это совершенно умиротворяющий вид, лучшее место в Вильнюсе. Потому что есть возможность иногда посматривать на вот этот прекраснейший костел, он еще окружен оградой, там деревья, там еще часто гуляют дети, — зрелище прекрасное в любое время года. Зимой, когда метель, летом, когда все зеленое, осенью, когда начинает опадать листва. Но, наверное, для меня это одно из таких самых умиротворяющих мест в городе. И оно, на самом деле, тоже так абсолютно, с одной стороны, очень вильнюсское, а с другой стороны, тоже не имеет никакой такой явной географической привязки. И, наверное, еще одно из таких близких мне мест – это «Колония Монтвила», которая находится недалеко от Лукишской площади, где несколько таких особнячков, таунхаусов, — 22 штуки – образуют такой, как бы, мини-город в городе. Как раз это была на тот момент довольно революционная идея в плане застройки города. Потому что вот как раз Йозеф Монтвил – он построил несколько колоний, и эти колонии – они были призваны служить тоже таким своеобразным убежищем в городе от городской суеты. Там малоэтажная застройка, дома на две квартиры, как правило, были спланированы, спроектированы. И всегда должно было быть много зелени вокруг. И внутри вот этой колонии, которая находится недалеко от Лукишской площади, там предлагалось, что между этих домов, они треугольником, есть внутренний сад.

— То, что сейчас стало нормой? Прошло какое-то время – и когда строят многоквартирные дома, обязательно внутри должен быть сад и детская площадка. Так это уже все было тогда?

— Да, но здесь еще была не очень типичная такая застройка для города – такая, районная, да? Когда мы строим такие райончики с определенной атмосферой, островки.

— А Вильнюс для вас с точки зрения этих разных культур? Вы же встречаетесь сегодня – вы упоминали и ребят из Беларуси, сейчас приезжают ребята из Украины. Когда вы говорите с русскоязычными, для кого Вильнюс только сейчас становится родным, как вы думаете, уже отпечаток, что Вильнюс останется в нашем сердце навсегда, он уже проявляется? Это как бы понятно, что Вильнюс для вас – это уже не просто место на планете Земля?

— Для меня – да.

— А для ваших друзей? Что они говорят о Вильнюсе?

— Для кого-то это тоже уже стало домом. А кто-то только приглядывается.

— Ну то есть, вам, как человеку, который на архитектуру смотрит не просто так, а потому что это может стать частью вашей экскурсии, которую вы проводите. Надо к Вильнюсу приглядываться? Вот это для меня за последнее время, то, что я с вами сейчас разговариваю, очень важно. Я обращаю внимание на то, как вы последовательно приводите аргументы про кварталы застройки, про тот же самый модернизм. Вот мне же так этот «ряд домов» не приходил в голову никогда. И я никогда не смотрел на город так, как вы на него смотрите. У Вильнюса веками было большое преимущество перед другими городами, потому что он, действительно, принимал всех. И архитекторов — мы видим это по архитектуре Старого города. Видимо, я уже просто по опыту своей жизни могу сказать, что такого многоконфессионального города, наверное, сильно и не сыщешь. Как наш, который делился на все эти части – Заречье, литовские части города, город, который принял тех же евреев, — мы постоянно говорим, что это было удивительно в определенное время жизни. Что-нибудь еще… не знаю, слово «славянское» здесь неправильно будет, наверное. То, что могло бы нас, русскоговорящих, объединить. Вот Пушкиновка для меня – это место моего детства. Вы привели пример здания в Науяместисе – я там учился, учился в одном здании таком в стиле модернизма… А что еще? Вот что вам показалось настолько уникальным, почему надо пойти на экскурсию с вами, что вы можете нам еще показать такого – потому что мы не смотрим на город так, как смотрите вы.

— Я еще отвечу на предыдущий вопрос: что такого необычного в Вильнюсе? Мне кажется, что Вильнюс – он очень про чувства. Ну, безусловно, все отмечают его уют. Но что вот я заметила, — что к Вильнюсу очень мало равнодушных. То есть, нет такого, что: ну, город и город. Обычно какие-то противоположные мнения бывают. То есть, либо люди приезжают — и: «Мой город! Мое-мое-мое, люблю-обнимаю», либо бывает какая-то совершенно обратная реакция. Что «не моя история»…

— …мне нужно пять колец окружных, чтобы была скорость…

— …да. Ну, то есть, это всегда история такая… очень личностная. И вот я сейчас как раз вспомнила — сейчас тогда я бы хотела привести цитату очень хорошую Булгака, фотографа. «Настоящий Вильно остается закрытым и немым для снобов. Имеет ли смысл открываться варварам, охотящимся за сувенирами и несведущим в истинных ценностях? Город открывается не каждому, так как свидетельствует негромко о простых и благородных вещах. Он не выкрикивает, как торговец на базаре. Не хвалится своими богатствами. Он лишь направляет благосклонно настроенного путешественника». И он прав.

— Это про Вильнюс? Ну вот, понимаете, какая история? Вильнюс, действительно, не хочет, наверное, чтобы кто-то нарушал его покой – и тот установленный ритм, в котором мы жили.

— Да, мне кажется, он очень выборочный. То есть, кого-то он принимает в свои объятия, а кого-то нет. Я сейчас, безусловно, не хочу обидеть тех людей, которые решили, что Вильнюс – это не их город. Но как-то — или стопроцентно «да», или стопроцентно «нет» — это присутствует. И на экскурсиях, на самом деле, я стараюсь людей направлять по этому Вильнюсу и показывать им те вещи, на которые вот так вот, при праздной прогулке, не обратишь внимание.

— Рита Петерсон, человек, который покажет вам совсем-совсем другой Вильнюс. Как найти Риту – вы найдете сразу под нашим материалом. Рита, спасибо вам большое. Вы меня так отвлекли и увлекли моим родным городом, как я даже не мог себе представить. Надеюсь, что и те, кто за нами наблюдал, слушал, откроет для себя совсем-совсем другой Вильнюс. Спасибо вам большое.